Я уже писала небольшую заметку по поводу одного из рассказов здесь. Даже в этой короткой заметке передается общее впечатление от книги Йейтса. Это книга долгая, тягучая история жизни и смерти, мифа и истории. Йейтс описывал истории, рассказанные ему жителями Ирландии , переложенные старые легенды, истории о призраках, о фейри, о ши или так называемом Добром народце.
Йейтс описывает обычного ирландского человека, который совершенно спокойно (даже я бы сказала) философски относится к тому, что волшебный народец живет совсем рядом с ним.
Если честно, у меня вся книжка в закладках особо примечательных мест - я хочу еще их перечитать и обдумать.



Я впервые всерьез заинтересовалась историей Ирландии. Особенно после того, как в тексте ирландцам противопоставили шотландцев, этому посвящен отдельный рассказ: "Упрек шотландцам, утратившим доброе расположение собственных духов и фэйри"

Вера в фэйри бытует до нынешнего дня не в одной только Ирландии. Буквально позавчера мне рассказали об одном шотландском фермере, который был искренне уверен в том, что в озере, прямо у него под окнами, обитает водяная лошадь. Она внушала ему страх, а потому он потратил уйму времени и сил, пытаясь выловить ее сетью, а потом и вовсе взялся озеро свое осушить. Боюсь, доберись он в конце концов до лошади, ей бы не поздоровилось. Ирландский крестьянин в подобной ситуации давно бы уже наладил с «бесом» отношения вполне добрососедские. Ибо в Ирландии вообще между людьми и духами существует, как правило, некий застенчивый взаимный интерес. Если они начинают строить друг другу козни, то не без оснований на то каждый признает за противной стороной право на личные, особенные и не всегда понятные мотивы и чувства.

В Ирландии те смертные, которые не прочь подраться, часто уходили к фэйри и принимали участие в их сражениях между собой, а те в свою очередь научили людей искусству врачевания при помощи трав, а некоторым дали волю слышать даже и волшебную свою музыку. Кэролан провел однажды ночь в зачарованном рате. И всю жизнь потом у него звучали в голове их мелодий; оттого-то он и стал таким великим музыкантом. Вы, шотландцы, прокляли фэйри с амвона. В Ирландии же им было разрешено обращаться к священникам по вопросам, связанным со статусом их душ. К несчастью, священники пришли в конце концов к выводу, что душ у них нет и что они растают, подобно яркому, но призрачному миражу, в последний день Творения; но решение это было принято скорее с грустью, нежели со злорадством.

– Ты слышал, как он заставил моего брата эмигрировать? Мой брат был, сам знаешь, ныряльщик и подрядился в управление гавани расчищать от камней дно. И вот однажды под водой подплывает к нему это чудище и спрашивает человеческим голосом: "Ну, и что ты здесь забыл?" – "Камни, сэр, – говорит ему мой брат, – я собираю камни". – "Слушай, а не лучше ли будет, если ты уберешься отсюда подобру-поздрову?" – "Так точно, сэр", – ответил ему мой брат. Вот потому-то он и эмигрировал».

Интересная точка зрения

История Рыжего Ханрахан, великая и грустная одновременно внезапно открывает для меня тему особой магии в творчестве Йейтса. Описанные события имеют собственное отражение в оккультизме, который дошел и до наших дней. Странный старик бормочет под нос: "Пики и Бубны, Смелость и Власть; Трефы и Червы, Знанье и Радость", , загадочные старухи, которых встречает Ханрахан держат в руках Котел, Камень, Копье и Меч. Интересно.

Ну и конечно же та самая молитва моряка, из-за которой я и начала читать Йейтса.

– Сэр, – спросил он меня, – вы слыхали когда-нибудь о капитанской молитве?
– Нет, – ответил я, – просветите меня, темного.
– Звучит она так, – был ответ: – О, Господи, застегни мне душу на все пуговицы.
– И что сие означает?
– Это значит, что когда они врываются ночью ко мне в каюту, будят меня и кричат: «Капитан, все кончено, мы идем ко дну»,- я дурака из себя им делать не позволю. Вот, к примеру, сэр, были мы, значит, как раз посередь Атлантики, стою я себе на мостике, и тут подымается ко мне мой третий, а вид у него – любо-дорого, краше в гроб кладут. И говорил «Капитан, нам крышка». Я ему. «Ты, когда подписывал контракт, не знал, что столько-то процентов судов каждый год идет ко дну?» – «Так точно, сэр, знал», – говорит; а я ему: «А разве тебе не заплатили за то, чтобы ты сам пошел ко дну?» «Так точно, – говорит, – сэр»; и я тогда ему сказал: «Тогда застегнись на все пуговицы и утони как человек, черт тебя подери!»