Среди множества дурацкий историй, для которых я - единственный шанс быть
рассказанными, особое место занимает история ничем не примечательного
человека, который живет себе на белом свете, в любом большом городе, или
даже во всех больших городах сразу - это как раз совершенно ничего не
меняет. Не прозябает, не бедствует, не ютится где-нибудь в третьем кругу
спального микро-ада, среди серо-зеленых обоев, с видом на пивной ларек и
районную санэпидемстанцию, а проживает свою единственную и неповторимую
жизнь со вкусом и удовольствием. Кофе с имбирем и кардамоном, апельсин и
стакан минеральной воды по утрам, увлекательная работа, приятные и
необременительные романы, несколько нежных, ни к чему не обязывающих
дружб, скрепленных скорее красным китайским чаем, чем кровью, долгие
прогулки по вечернему городу, короткие поездки на природу, регулярные
визиты в супермаркет, неделя в Египте зимой, две недели в Финляндии
летом - такая славная, размеренная, приятная во всех отношениях жизнь.

Живет он себе и живет, наслаждается немудреным, но гармоничным узором
собственноручно налаженного бытия, но время от времени просыпается с
неприятным ощущением: что-то тут не так. Сердцем чует, а объяснить не
может, даже себе. "Раз так, - думает, - надо бы махнуть на все рукой и
жить дальше". Сказано - сделано, вот и машет наш герой на все рукой, а
то и двумя руками сразу, ежедневно, с утра до ночи - без толку.

С годами скверное предчувствие посещает его все чаще. "Кризис среднего
возраста", - убеждает себя человек, хоть и не верил никогда прежде в
этот самый пресловутый кризис. Ну, надо же хоть что-то себе говорить в
таких случаях...

Дальше должно случиться следующее. Однажды, когда герой наш дойдет до
ручки, а земная жизнь его - совершенно верно, до половины! - существо,
которое он считает своим ближайшим другом, при стечении некоторых
причудливых обстоятельств скажет ему: да, кое-что действительно не так,
не зря ты насторожился, не с жиру бесишься.

Видишь ли, - объяснит лучший друг, - та самая смерть, которой вы все так
боитесь, вовсе не впереди, а позади. Вы все уже умерли, были похоронены,
как собаки, без соблюдения надлежащих ритуалов, вот и маетесь тут дурью
своей загробной, пока последняя косточка не истлеет где-то там, в
черноземе, под ногами живых.

Я-то, - признается лучший друг, - совсем другое дело, младший
ангел-утешитель четвертого разряда. Работа у меня такая: дружить с вами,
дураками, следить, а вдруг кто догадается, как обстоят дела? Ну и тогда
уж открыть правду, во всей ее неприглядности. Зачем людям, пусть даже и
мертвым, голову зря морочить?

Герой наш, нежный яппи из большого города должен, по идее, совершенно
ошалеть от такой новости. Сперва он, понятное дело, не поверит лучшему
другу, станет говорить: "Ну да, отличная метафора, я все понял, хватит".
А ангел-утешитель четвертого разряда будет стоять на своем. И в качестве
неопровержимых доказательств приведет несколько примеров, описывающих
самые что ни на есть обычные и привычные для нас явления.

Дескать, где это видано, чтобы живой человек забывал свои сны? То-то
же...

И еще: только мертвые готовы тратить свое время на ссоры и дрязги.
Живым-то делить нечего.

И: только мертвые способны испытывать страх и тоску, так они ощущают,
как где-то, по ту сторону доступных им вещей, рассыпаются в прах
принадлежавшие им когда-то тела.

И наконец, напоследок: всем вам нужно, чтобы вас кто-то любил, а сами не
можете. А живым любовь не нужна, живые любят сами, да так пылают в этом
огне, что не нуждаются в чужом. Любит их кто-то, или нет, это для живых
дело десятое, не замечают даже, не чувствуют разницы.

Младший ангел-утешитель четвертого разряда, или старый друг, мудрец,
фантазер и насмешник, каких мало? Врал ли он вдохновенно, говорил ли
правду - какая разница?

Если эта история когда-нибудь будет рассказана, ответа на этот вопрос в
финале быть не должно. Потому как единственное, что мы, живые ли,
мертвые ли, можем сделать друг для друга - дать шанс усомниться: а вдруг
все не так?

Потому что кое-что действительно не так. Это я вам как младший
ангел-утешитель четвертого разряда говорю.