А за кулисами Хайд и Джекилл пили виски на брудершафт...
— Уходи, Гермиона. Уходи, пока я тебя отпускаю!..
"Легко ступая по ковру босыми ногами, она зашла туда, где ее ждали. Сердце быстро стучало, грудь высоко вздымалась.
Да, он ждал ее. И знал, что она придет, а если бы не пришла, он сам бы пришел к ней. Слишком важной была его последняя ночь в этом мире, чтобы потратить ее на простой сон, слишком важной.
— Я ждал тебя.
— Я знаю.
Он тихо засмеялся.
— Ну конечно, ты же все знаешь, моя принцесса".
"Просто тоска, которая, как в тисках, сдавила сердце, но ведь время все лечит — вылечит и ее. Она забудет как они… любили? Нет! Никогда! Тогда же что — хотели, жаждали обладать, даже стали близки друг другу насколько, насколько могут стать одержимые ненасытным желанием принадлежать ему или ей? Да — именно это."
"Она смотрела, как он уходит. Почему теперь время тянется так медленно.
Повернись! Повернись! — если он повернется, то она пойдет за ним…
…но он не повернулся, неверное, догадываясь, что произойдет, если он все же обернется. Каждый сделал свой выбор…"
"Легко ступая по ковру босыми ногами, она зашла туда, где ее ждали. Сердце быстро стучало, грудь высоко вздымалась.
Да, он ждал ее. И знал, что она придет, а если бы не пришла, он сам бы пришел к ней. Слишком важной была его последняя ночь в этом мире, чтобы потратить ее на простой сон, слишком важной.
— Я ждал тебя.
— Я знаю.
Он тихо засмеялся.
— Ну конечно, ты же все знаешь, моя принцесса".
"Просто тоска, которая, как в тисках, сдавила сердце, но ведь время все лечит — вылечит и ее. Она забудет как они… любили? Нет! Никогда! Тогда же что — хотели, жаждали обладать, даже стали близки друг другу насколько, насколько могут стать одержимые ненасытным желанием принадлежать ему или ей? Да — именно это."
"Она смотрела, как он уходит. Почему теперь время тянется так медленно.
Повернись! Повернись! — если он повернется, то она пойдет за ним…
…но он не повернулся, неверное, догадываясь, что произойдет, если он все же обернется. Каждый сделал свой выбор…"