- Ты ведь уловил да? Она никогда не говорит об этом городе, как о своем. А если и оговаривается, то тут же исправляется, называет его по имени, растеряно или недовольно хмурится. Ты никогда не задумывался почему?
- Затем думать о том, что знаешь?
- Вот как?
- Да. Она пытается доказать, что ее дом не здесь, здесь она так, проездом-пролетом, дом остался за спиной, там откуда она приехала... Но знаешь что самое интересное. Готов поспорить, про себя, она и то место называет по имени, но не своим.
- Да?
- Да. Потому что чует своим чутким лисьим сердцем, что ее дом еще не найден, что ее город еще не обретен, что ее место еще не выдумано. А если и выдумано, то до нее еще не добралось. В какой-то степени я ей завидую.
- Почему?
- Потому что она не привязана ни к чему, болтается между точками оси кардинат, причем точки вот-вот готовы исчезнуть, но ее это ничуть не волнует - нарисует новые с быстротой бывалого чертежника. Но с другой стороны... я ей сочувствую...
- Опять же, почему?
- Не иметь своего дома... Это жить с открытой спиной. Без прикрытия. Без тыла. Без всего.
- Не видел, что бы она была этим опечалена.
- И не увидишь. Днем она даже не задумывается об этом. А ночью, когда некому увидеть ее отчаяния она всегда призывает Надежду. И, насколько я могу догадываться, та никогда не игнорирует ее зов.